Рождество – христианский праздник. Однако на Западе фестиваль уже давно отделился от своего религиозного происхождения. Ежегодно недовольные церковники критикуют секуляризацию Рождества. Но когда семьи собираются вместе, дарят детям подарки и хорошо проводят время, это неплохо, даже если они не думают о рождении Сына Божия в Иудее. (Welt)
Светское Рождество имеет свои мифы. Епископ Мирликийский Николай, например, стал «Санта-Клаусом», пухлым Санта-Клаусом в красном зимнем комбинезоне и со своим «Хо-хо-хо!» Он приезжает с Северного полюса на оленьих упряжках и привозит детям подарки. Но Санта, вероятно, никогда бы не стал таким популярным без Рудольфа.
Рудольф отличается от других оленей тем, что у него большой красный нос. Вот почему над ним издеваются — пока в один туманный сочельник не приходит Санта и не просит его показать дорогу.
Это мечта каждого одинокого ребенка, каждого постороннего, интерпретация историй о Золушке, Гадком Утенке и – если это не звучит кощунственно – о Короле Королей, рожденном в конюшне.
Человек, создавший Рудольфа, кое-что понимал в том, что значит быть аутсайдером: Роберт Л. Мэй был евреем. Издатель, опубликовавший его стихотворение «Рудольф, красноносый олень» в 1947 году, тоже был евреем: «маленький парень с большим носом, который думал, что знает, что случилось с Рудольфом», — говорит Мэй.
Джонни Маркс, написавший эту песню в 1949 году, а также двадцать других популярных рождественских песен после этого, в том числе «Беги, Рудольф, беги» и «Рок вокруг рождественской елки», был зятем Мэй и тоже евреем. Только «Белое Рождество», написанное еврейским композитором Ирвингом Берлином, более популярно, чем «Рудольф».
Было бы преувеличением сказать, что американские евреи изобрели светское Рождество. Но прежде всего они оставили сильный след в музыкальном плане: «Пусть идет снег», «Прогулка в зимней стране чудес», «Санта Бэби» — все они были написаны еврейскими композиторами. Как будто, как и Рудольф, они хотели, чтобы приняли их вклад в самый важный фестиваль года, выходящий за рамки религиозных границ. Кстати, мои ассимилированные еврейские бабушка и дедушка праздновали Рождество, потому что это был «немецкий праздник».
Вот почему так раздражают модные разговоры о «рождественской нукке». Это слово предполагает слияние двух религиозных традиций, исключающих друг друга и другие религии: «иудео-христианская» культура, которой никогда не существовало, пока люди серьезно относились к вере.
Он стал, не в последнюю очередь благодаря еврейскому вкладу, универсальным праздником радости и света, на котором люди на короткое время действуют так, как будто здесь и сейчас могут быть cчастливыми с красными носами и сияющими глазами.
Алан Позенер
(в пересказе)
Мнение авторов может не совпадать с мнением редакции
Некоммерческое сообщество журналистов Non profit
