— Что касается длительного процесса и результатов СВО, конечно, это длительный процесс, может быть. Но потом вы упомянули о том, что появились новые территории... Это все-таки значимый результат для России, это серьезный вопрос. И, чего уж греха таить, Азовское море стало внутренним морем Российской Федерации — это серьезные вещи... Петр I еще боролся за то, чтобы выйти к Азовскому морю.
Вот оно. Вот какие ставки в этой игре. И вот в каких категориях на самом деле думает про всю эту историю Владимир Путин. До него в таких думал только Петр I.
— И самое-то главное — это люди, которые проживают на всех этих территориях,— добавил, конечно, он.— Результаты референдума показали, что люди хотят быть в России и считают себя частью этого мира, частью этого пространства этой нашей общей культуры, традиций, языка. И это самый главный результат, и они теперь с нами, а это миллионы людей. Это самое главное.
Даже можно забыть про демографический провал в России. Теперь есть не то что подъем, а взлет.
... Объяснения причин и поводов СВО до сих пор следуют одно за другим.
Вывод между тем был парадоксальным:
— Единственным настоящим гарантом территориальной целостности и суверенитета Украины в ее сегодняшних границах могла бы быть Россия,— заявил ее президент.— Которая и способствовала тому, что Украина эти территории после Второй мировой войны получила. Решением Сталина, конечно.
В Украине заявление про Россию как настоящего гаранта территориальной целостности (той, что останется после СВО. — А. К.) произведет сильнейшее впечатление.
Член СПЧ Светлана Маковецкая в сердцах попросила президента высказаться об угрозе мировой ядерной войны, которая «кажется сейчас реальной. Предотвращение такой угрозы, как мне кажется, сверхценно»:
— Мне представляется, что истинным жестом доброй воли могло бы стать ваше личное, Владимир Владимирович, заявление, что Россия ни при каких обстоятельствах не применит первой ядерное оружие. И, возможно, уточнение в связи с этим основ госполитики по ядерному сдерживанию.
Это было с ее стороны просто принуждение к миру.
— По поводу угрозы ядерной войны,— разъяснил президент.— Светлана Геннадьевна, вы правы, такая угроза нарастает, что здесь греха таить.
Он очень тщательно выбирал слова. Он не мог, конечно, сейчас сказать, что ни при каких обстоятельствах. Тогда ведь, собственно говоря, у него этого оружия и не станется. И что тогда предъявлять в случае чего? Да, больше нечего.
— По поводу того, что Россия ни при каких обстоятельствах не применит первой,— сказал Владимир Путин.— Но если не применит первой ни при каких обстоятельствах, значит, и второй тоже не применит, потому что возможности применения в случае нанесения ядерного удара по нашей территории сильно ограниченны.
Видимо, потому, что на территории других стран его нет. Правда, есть подводные лодки, которые гуляют сами по себе... И что-то еще... А может, и еще... А может, и нет.
— Тем не менее,— продолжил он,— наша стратегия применения средств защиты, а именно как защиту мы рассматриваем оружие массового поражения, ядерное оружие, она вся настроена вокруг так называемого ответно-встречного удара, то есть когда по нам наносится удар, мы наносим в ответ.
То есть если что, все равно ответим, тем не менее давал он понять.
Нет, тут уж до обещания не применять было с каждой секундой все дальше.
— Существует и то, что все сейчас обсуждают, так называемое тактическое ядерное оружие,— говорил Владимир Путин.— Оно, американское ядерное оружие, в большом количестве расположено на европейской территории. Мы никому наше ядерное оружие не передавали, не передаем, но, естественно, своих союзников (Белоруссию или Организацию Договора о коллективной безопасности? Возможно, страны ШОС? БРИКС? Куда врагу целиться? Разбегаются глаза. И в этом цель! — А. К.) будем защищать всеми имеющимися у нас средствами, если это потребуется!
Эта тема, без сомнения, больше других интересовала самого Владимира Путина:
— Я уже сказал: мы же свое ядерное оружие, в том числе тактическое, на территории других стран не содержим, не имеем, а американцы имеют — и в Турции, и в целом ряде других государств Европы. Они проводят тренировки по возможности использования носителей этих стран для применения американского ядерного оружия. Мы же этого пока не делали ничего. Это второе.
Слово «пока» звучало многообещающе. Как и хотелось, очевидно.
— Мы с ума не сошли, мы отдаем себе отчет в том, что такое ядерное оружие. Эти средства у нас есть, и они в более продвинутом и более современном виде находятся, чем у какой-либо другой ядерной страны. Это очевидно, на сегодняшний день это очевидный факт. Но мы не собираемся размахивать этим оружием, как бритвой, бегая по всему миру. Но, конечно, исходим из того, что оно есть. Это естественным образом сдерживающий фактор, не провоцирующий к расширению конфликтов, а сдерживающий фактор. И надеюсь, это все понимают.
Запомнится, что «оно у нас есть».
И ни слова про то, что Россия не применит его первой.
Андрей Колесников
(в сокращении, фрагмент)
Некоммерческое сообщество журналистов
